Иркутск в 1917 году.

«Города Сибири наводнены уголовным элементом, и их общественной безопасности предстоят большие угрозы со стороны преступного элемента, так легкомысленно помилованного Временным правительством.

Иркутск, в частности, наполнен уголовными, выпущенными из тюрем местной Александровской; стекаются сюда уголовные и из уездов, и из каторги Забайкалья.                                                                                       .

В Иркутске участились случаи воровства и грабежей… Каждую ночь по дворам бродят громилы…

Начались организованные вооружённые грабежи: нападения на артельщиков и прочее. Уголовные начинают вести себя здесь как дома, их хозяйничанье подготавливает почву для контрреволюции.

Население перепугано…»

                                                                И.И. Серебренников

«Претерпев судеб удары. Дневник 1914 – 1918 гг.».

С весны 1917 года Иркутск  столкнулся с небывалым ранее явлением – безнаказанной преступностью.

Идеи анархизма – «грабь награбленное» не только активно провозглашались с трибун многочисленных митингов, но и не менее активно брались на вооружение различными военизированными группировками и в первую очередь уголовными.

Анархисты активно вели пропаганду в запасных полках.  Там стали создаваться комитеты по распределению «буржуйской» собственности. Лидия Ивановна Тамм так вспоминает об этом времени: 

«По городу ползут тревожные слухи о грабежах под видом обысков,  о налётах на буржуйские квартиры вооружённых солдат, о грабежах среди белого дня даже на таких людных улицах, как Большая, Амурская, Тихвинская. Все горожане с нетерпением ждут выборов в новую думу. Мол, тогда новая метла подметёт всю нечисть…

…Грабежи сильные пошли, все грабят – и гражданские, и солдаты. Кто под видом обыска в лавку проникнет, а кто просто с ружьям врывается. Приказчики в самообороне. По очереди на базаре дежурят…»

К сентябрю «в городе стало плохо с хлебом, его не всегда хватало даже по карточкам. Производственный отдел КООРГа  начал производить обыски в поисках хлебных излишков не только в лавках и на складах, но даже в домах горожан. У Файнбергов и Винтовкиных (иркутские купцы – прим. авт.) весь запас муки подчистили, взамен выдав какие —  то квитанции.

Стало страшно спать по ночам. Все прислушиваются, не к нам ли грабители…

Грабежи участились. Если прежде квартиру грабили один, два человека, то теперь пять, шесть да ещё подводой, чтобы вывезти награбленное. Разрешение на обыск, конфискацию добра заменяет оружие. Не захотел купец Винтовкин своё добро отдать, получил гранату в окно.

По улицам опасно ходить. Водовозы перестали развозить воду, так как у них грабители выпрягали и забирали лошадей, оставив их посередь дороги с водовозкой.

Зато властей в Иркутске видимо – невидимо. Тут тебе и Комитет общественных организаций, дума, Советы рабочих и солдатских депутатов… Везде есть эсеры, меньшевики, анархисты, большевики.

Все заседают, издают строгие циркуляры по наведению порядка…».

Наконец в середине ноября месяца  «большевики создали Военно–революционный комитет, в городе заговорили, что он то наведёт порядок и прекратит налёты на квартиры».

Но с ещё большими неприятностями столкнулись жители Иркутска в декабре, когда во время начавшихся боёв в город стали врываться толпы жителей близлежащих городов и сёл с целью грабежа. Приезжали на поездах, на телегах. Ехали целыми семьями… По Приангарью разнеслось: «Иркутск весь снарядами разнесли, что не сгорело, то без хозяев лежит. Что добру-то пропадать!».

Иркутяне пытались самостоятельно сопротивляться разбоям, создавались дружины самообороны. В ответ грабители стали объединяться в банды. Для борьбы с ними Центросибирь создает рабоче-крестьянскую милицию, принимает жесткие указы для противодействия разгулу уголовщины, вводит систему социалистического судопроизводства. Бороться советским властям приходилось и с бывшими союзниками — анархистами.

Новым властям пришлось приложить немало усилий по наведению порядка.

Однако оказалось, что и это только «цветочки».

Летом 1918 года советская власть в Сибири пала. С осени к Омску от Владивостока через Иркутск потянулись эшелоны «союзников» ещё одной «новой» власти – теперь Омского Всероссийского Правительства.

Кого здесь только не было: королевские карабинеры из Италии, французский сибирский колониальный батальон, канадцы, англичане из Хемпширского полка. Сформированный из румын и молдован легион трансильвано-буковинских стрелков разместился в Нижнеудинском районе. Чехословацкому корпусу под охрану был отдан весь Транссиб. На станции Мысовая и в Верхнеудинске стояли американцы, а под Иркутском — целая японская дивизия.

Правда, воевать с Красной армией эти помощники не стремились: несли в основном тыловую и охранную службу. Зато активно «усмиряли» сибирских крестьян и черемховских шахтёров. И естественно волокли всё, что плохо лежит. А брать было что. Иркутск богатый купеческий город, да и в пригородах (в Глазково и на Иннокентьевской)  жили не бедные железнодорожники. В городе банки, магазины. В домах граммофоны, швейные машинки, велосипеды, картины, семейные ценности, китайский фарфор… А ещё столовое серебро… А ещё пианино… А ещё… В общем много, что ещё. Из губернии вывозили лес, пушнину, золото. Грабили соляные и угольные копи. Везли шерсть, овечьи шкуры, кожи. В общем везли всё, что представляло хотя бы какую-нибудь материальную ценность. Приложили свои руки союзники и к «золотому запасу России». Недаром, когда иркутский большевистский ревком в январе 1920 года пригрозил взорвать тоннели на Кругобайкальской железной дороге (что вынуждало чехословаков бросить свои эшелоны), они сдали и Колчака, и остатки «золотого» эшелона лишь бы самих пропустили. И бежали с  награбленным во Владивосток.          «Забыли», правда, на станции Иркутск эшелон со своими русскими жёнами и невестами (не преминув их предварительно ограбить!).

Чехи на улицах Иркутска

«Захватив русские вагоны, чехи безжалостно выкидывали из них русских людей, выдавали красным тех самых офицеров, которые ими же были втянуты в гражданскую войну…; … благодаря чешскому хозяйничанью на дороге артельщики не могли развозить денег, … прервалось сообщение с фронтом, были отняты все транспортные средства у русских воинских частей…; распродажа привозимого в чешских эшелонах имущества в Харбине достаточно ярко рисует, каким интересам отдавалось предпочтение, когда отнимались паровозы от поездов с ранеными, больными, женщинами и детьми», — писал в своих воспоминаниях «Сибирь, союзники и Колчак» бывший управляющий делами колчаковского правительства Г.К. Гинс.

Иркутяне, как и большинство русских людей в те годы, не выдержали унижения национального и человеческого достоинства, творимого интервентами и белогвардейцами, восстали, поддержав партизан.

Россия, теперь уже Советская, с трудом поднялась после Гражданской войны. Лишь к середине 30-х годов в квартирах иркутян стали появляться достойные вещи…

Об этих событиях, и не только о них, Вы узнаете, посетив выставку в нашем музее «Иркутск в 1917 году».

 

 

Комментирование к этой теме закрыто

Наверх